Картошку никто не ест. Потому что картошка, если положить её на балкон, может служить вечно. Как и всё, что кладут на балкон. Поэтому никогда в сентябре вы не дождётесь: приходите к нам на картошку! Зато вас будут звать на фаршированный перец, на аджику, дыню, арбуз. О, боже! Пропадает арбуз! И все садятся спасать арбуз. Его нельзя выкинуть. Каждый раз, как вы выкидываете арбуз, умирает арбуз.

Тыква! Тыква – очень хорошее растение. Когда оно растёт, можно фотографировать и выкладывать. И все будут говорить ооооо! Хорошее, но загадочное. https://vk.com/the_discover Когда она вырастает, никто не понимает, зачем её сажал. Но пока она растёт, приятно думать: боже, ведь тыкву можно запечь в духовке, положить в кашу, сварить суп-пюре с тыквенными семечками! Здесь проблема в целеполагании, думаю. Никто не говорит себе: боже! Я скоро буду запекать её в духовке!

В пиковые две недели хозяйки познают комбинаторность, Они кладут в банки сливы и малину, груши и яблоки, капусту и морковь, а самые просветлённые норовят варить пастилу из кабачков с патиссонами. Домашних же кормят салатом из помидоров, огурцов, лука, капусты и пастернака. Никто не знает, что это, но все его сажают. Некоторые читают, но у тех на даче ёлки.

И пока это прёт всё со страшной силой, все мечтают, чтобы в соседнем дворе жила маленькая Оленька с хорошим аппетитом. Оленьку звали бы в гости каждый день. В разные семьи. И влюбленно смотрели бы на неё так, как, может, на Оленьку смотреть больше никогда не будут. А родители Оленьки, смекнув, сдавали бы её в аренду. Купили бы автомобиль и, конечно же, дачку. И тогда что? Тогда Оленька закончится, как пить дать. Но никто не знает, где живёт такая Оленька.

Поэтому, озверев от полноценного рациона, начинают звонить родственникам в Кагаловку и приглашать в гости. Родственники удивляются, что их зовут. Но они кладут в сумки кукурузу, они кладут в сумки помидоры и лучок, кочан капусты и чеснок, баночку варенья и баночку мёда, цыплёнка бройлера и кабачок, и приезжают в гости. И привозят еду... И не понимают, почему у хозяев на лицах неприязнь. Но не гнать же родственников, поэтому все садятся за большой стол и едят кабачок. Едят жаркое и щи. Едят малосольные огурцы и помидоры. Помидоры в шкурке и без шкурки. И смакуют маринованный чеснок. А когда всё уже поедено, хозяйка, светясь как номинант на Оскар, вытаскивает из духовки шарлотку. Родственники из Кагаловки вежливо улыбаются и говорят, что они там, в Кагаловке, забыли выключить свет, утюг и лампадку, и срочно уезжают. И хозяева доедают всё сами. Потому что нельзя витаминам дать пропасть.

Так что каждый дачник в сентябре – кладовая витаминов. Ходячая пузатая кладовая витаминов. Которая ест эти витамины впрок, что так же перспективно, как сожрать индульгенцию или смотреть на анальгин.
С дачи все обязательно заезжают на рынок, придирчиво смотрят кабачок и вспоминают, что на зиму надо морозить! И морозят клюкву, бруснику и пальцы, перекладывая удобней прошлогодние запасы.

А похудев к маю и забыв весь ужас сентября, мы все снова выйдем на участок, обведём его взглядом и скажем: я не дурак, я посажу поменьше кабачков! А остальное хренану фасолькой!

Ирина Зверева

Из Киева отправимся в Варшаву. Тут надо отметить, что на конец 19-го - начало 20-го века Польша входила в состав Российской империи. Итак, у проживавшей в Варшаве графини Голуминской скончался любимый супруг, который не оставил ей и детям ни единого гроша. А жить то хочется, и хочется жить хорошо. И вот графиня открывает шляпный магазинчик, в котором действительно делали шляпки. Но это с парадной стороны салона. А вот в задних комнатах оказалось настоящее царство разврата. С размахом графиня подошла к делу. Старикам поставлялись юные девицы, замужним дамам - юнцы. И это тоже стало клубом с непременными членскими взносами, которые платила респектабельная клиентура.
Погорело заведение, как водится, на мелкой глупости. Однажды прибыл в сие заведение некий инженер - постоянный член клуба. И был пьян просто в хлам. И не разбираясь что-где вломился в комнату дочки Голуминской, которую та, понятное дело, к распутным делам не подпускала. Естественно, дочь подняла визг, на который мгновенно прибежал местный вышибала. Началось месилово, в результате которого вышибала не нашёл ничего лучшего, как выкинуть инженера в окно, прямо в витрину, ну чисто, как Фокс в фильме "Место встречи изменить нельзя" официанткой витрину вышиб.

Представляете, какой звон на пол-Варшавы стоял. Конечно же тут же прибежали городовые и решили между делом обыскать салон. Многим клиентам они кайф пообломали в этот вечер. Но самое главное, что они нашли книгу, в которую графиня тщательно записывала имена клиентов. А там, мать честная, более трёхсот фамилий жён известных чиновников, коммерсантов, финансистов, бизнесменов. Оказывается эти достопочтенные дамы, в свободное от мужей время подрабатывали там и заодно развлекались. Не мало семей тогда в Варшаве распалось

Но в Лодзи было ещё смешнее. Там было точно такое же заведение с респектабельными клиентами, многие из которых были женаты и имели весомое положение в обществе. И дамы, развлекавшие господ, там тоже были по большей части замужние, имеющие ещё и деньги за удовольствие. А имелся в том салоне фотоальбом, причём с дамами в неглиже, по которому клиент мог заказать себе понравившуюся девицу. И вот зашёл однажды туда некий солидный адвокат и начал разглядывать фотоальбом. А в том фотоальбоме он увидел свою жену в пикантном виде. Что тут началось. Шум, скандал. Вместо того, чтобы замять дело и не смешить людей, адвокат предал этот случай огласке. Ну типа ему можно в публичный дом захаживать, а вот его жене нельзя там работать. Конечно приехала полиция. Хозяина заведения арестовали. А в тогдашние "жёлтые" газеты попали имена дам и клиентов. Что стало с адвокатом, история умалчивает, но, похоже, что свою карьеру он похоронил навсегда.

Но всё это произошло потому, что данные заведения были нелегальны. Жадность, как говорится фраера сгубила. А ведь в России проституция была разрешена официальна. Заниматься ей было разрешено с 16 лет. Им выдавались так называемые "жёлтые билеты". Их ставили на учёт во Врачебно-Полицейских комитетах и они должны были проходить регулярный медосмотр. Открывать публичные дома могли только женщины старше 35 лет и находиться они должны были не менее 300 метров от учебных заведений и церквей. Были изданы "Правила для содержательниц домов терпимости". Были и одиночные проститутки, называемые "билетными". На 1901 год в России было официально зарегистрировано 2400 домов.

В ресторанах были созданы специальные кабинеты, в которых клиенты с проститутками уединялись и точно знали, что их никто не побеспокоит. И полиция с этим ничего не могла поделать. Захотели мужчина с женщиной в тишине и вдали от людских глаз покушать. А то, что диваны несколько большоваты, так то дизайн такой.

В Питере, например, Врачебно-Полицейский комитет возглавлял Первушин, должность которого называлась, как это не смешно, член-распорядитель. Так сей член обложил все легальные публичные дома и многих уличных проституток данью. В борделях он регулярно устраивал оргии, в которых участвовали и его друзья, естественно за счёт заведений. Были у него и свои фаворитки. И никто не подозревал чем он занимается. Все молчали, а Первушин пользовался репутацией честного служаки. Но информация скапливалась и однажды Первушина попёрли со службы в отставку. А потом и вовсе посадили на нары.

А проституция как была так и осталась. Легально или нелегально, но она будет существовать ровно столько сколько лет будет отмерено всему человечеству.
_smart__blog_